Л. АШКИНАЗИ
КНИГА О ДВУХ ЗАГАДКАХ

(Аб Мише «Внимание: евреи!»)

Сюжет этой книги прост. Была Польша, были в Польше евреи. Была Германия и были в ней нацисты. Нацисты пришли в Польшу, согнали евреев в гетто и 
истребили их. Часть евреев оказала сопротивление и, сопротивляясь в течение такого-то времени, уничтожила столько-то нацистов. Мучения 
истребляемых евреев были ужасны, сопротивление было героическим и долгим...
Сюжет изложен столько упрощенно — упрощенно до цинизма — лишь для того, чтобы было ясно: мы стоим перед двумя загадками. Да нет, пожалуй, перед 
Загадками. Почему сдалось без боя большинство? Почему столь герочески боролись некоторые? 
В поисках ответа обратимся опять к содержанию. Что есть в книге, кроме этой простой схемы? Есть подробное описание поведения евреев. Кроме тех, 
кто смирился, кто оттягивал смерть (свою), умножал смерти (врагов) и противостоял ситуации, морально оставаясь человеком (например, уча или 
учась), были те, кто пытался выжить, прислуживая дьяволу, и даже те, кто пытался выжить и нажиться, прислуживая дьяволу. Каждый народ имеет 
своих подонков. В книге есть описание  поведения  поляков. Кроме нормального в такой ситуации безразличия (ибо между гуманизмом и инстинктом 
самосохранения именно здесь лежит середина), были те, кто спасал, и те, кто выдавал. Спасали единицы, выдавали — как система. Честность 
историка требует указания на существование и тех, и других.
Честность требует добавить — спасают всегда единицы. Дания — исключение. Есть описание поведения прочих участников ситуации, например, немцев и 
состоявших у них на службе украинцев, литовцев, латышей. С этими все просто, ибо в ситуацию попадали те, кто пошел в нее сам, по велению, так 
сказать, сердца... С немцами — сложнее. В солдаты шли, как известно, добровольно... и автор скрупулезно отмечает случай, когда немецкий солдат 
убил из милосердия. Ну, что, наверное, для немецкого солдата — учитывая все обстоятельства — это был своего рода подвиг. Собственно, факты все.
Разумеется, факты могут быть изложены по-разному. Искусство повествователя в том и состоит: так расположить и так описать факты, чтобы читатель 
содрогнулся, и еще раз содрогнулся, и еще, и с ужасом закрыл книгу и подумал, куда ее поставить, чтобы дети не добрались, а потом опять открыл 
ее... Есть в этом нечто психоделическое, но иначе читатель не приблизится к пониманию. К пониманию через очищение.
В какой мере вообще можно текстом приблизить человека к жизни? В какой мере ощущения
от текста похожи на ощущения от жизни? Является ли понимание «через текст» тем же, что и понимание «через жизнь», но только более слабым, или 
это нечто качественно иное? Общий ответ мне не известен, но кое-что видно. Рецензируемая книга порождает чувство ужаса. Но она не повествует о 
чувстве ужаса. Она повествует о гордости и порождает ее. Таким образом, текст может порождать часть ощущений, описываемых в нем. Например, эта 
книга повествует о чувстве голода. Но очевидно, не порождает его. Если в число чувств, о которых повествует книга, попадают те, которые она не 
может создать в читателях, суммарное ощущение заведомо не будет полным. Впрочем, данная книга и без «полноты» приближает достаточно близко, 
чтобы временами читать ее было довольно трудно. Не ко всем ситуациям  можно   подходить вплотную...
Теперь о Загадках. Почему евреи дали себя уничтожить и почему они сопротивлялись (так сопротивлялись!). Можно было бы заявить, что никогда 
войны не были всенародными, и привести множество исторических примеров. Но человек хочет найти механизм явления, причину, способ и т. д.
И в этом смысле книга дает ответ на первый вопрос. Когда человека определенным образом морят голодом, падает воля к сопротивлению. Это же 
утверждают и психологи, исследовавшие человека в концлагерях (Фромм, Беттельгейм). По-видимому, нам это невозможно понять, но факты таковы — 
все мысли концентрируются на еде, воля к жизни выливается не в, скажем, вооруженное сопротивление, а в добывание еды.
Заметим, что это ответ хотя и не вполне оригинальный, как указано выше, но для общеупотребительной литературы вовсе не стандартный. Как 
правило, пишут о враждебном окружении, о наличии в среде евреев предателей и о тактике «постепенного втягивания» человека в предательство, о 
неверии евреев в возможность «окончательного решения» и в то,
что это планируют такие культурные люди, как немцы, о системе поддерживания нацистами надежды на то, что некоторые (и каждый думал, что это 
будет он) уцелеют, о традициях гетто и системе и психологии заложничества... Заметим, что все это мотивы возвышенные, психологические.   
Влияние   голода — мотив, в восприятии большинства людей — низменный.    Хочется думать, что люди выше этого, и этой темы избегают.
Здесь уместно добавить еще и следующее. Анализ поведения евреев в Катастрофе часто является примером применения «двойного стандарта» (ныне это 
модно по отношению к Израилю). «И почему это евреи молча шли на бойню?» Текст составлен так, что «простой» человек читает «и почему это только 
евреи молча шли на бойню, когда у нас, как всем известно, каждый куст стрелял во врага». Так вот, в сравнении с другими народами евреи шли куда 
менее «молча». И нигде не стрелял каждый куст. И предателей среди евреев было меньше.
А уж на тему, какую долю составляли евреи среди боровшихся против нацизма, помолчим. Другое дело, что мы, евреи, можем сами подойти к себе с 
любым стандартом. Но я бы поостерегся спрашивать со своего народа — кто знает, что будет завтра и что спросит с меня послезавтра мой народ?
Что касается второй Загадки — почему евреи сопротивлялись столь героически, то есть стандартное объяснение.  Чем тяжелее жизнь, чем забитее 
человек, тем сильнее он рвется из клетки и тем радикальнее ведет себя, вырвавшись из нее, тем отчаяннее  сопротивляется  на краю обрыва. 
Правда, не все забитые народы, жившие тяжелой жизнью, так себя вели под угрозой гибели. Некоторые просто гибли. Возможно, дело в традициях. 
Причем не в традициях жизненных — ибо какие там традиции бунта в гетто средневековой Европы! — а традициях книжных. Давид, Маккавеи, Массада... 
Мне кажется, что именно Книга создала традицию и преемственность героизма. И тогда получается, что рецензируемая книга лежит в русле этой — и 
жизненно важной для нашего народа — традиции.   
Книга   «Внимание: евреи!» — лишь маленький очерк из неизданного труда «Черновой вариант». Очерк, изданный маленьким тиражом, на одном языке, в 
одной стране. И это неправильно, ибо каждая страна Диаспоры несет в себе элемент гетто, и традиция героизма еще может потребоваться нашему 
народу.



«АМИ- Народ мой» (Санкт-Петербург, Россия), № 13(42), 15 июля 1992 г.